Важные вещи века. Нью-Йорк, Нью-Йорк
В истории тенниса было множество событий, предметов и личностей, которые изменили представление зрителей о спорте и заставили измениться сам спорт. Американское издание Tennis подводит итоги прошедших пятидесяти лет, отмечая наиболее яркие и важные объекты. Теннисный обозреватель Стив Тиньор рассказывает историю турнира, который оказал влияние на развитие спорта во всём мире.
"Представьте, что Вы бросаете дротик в темноту, а потом просто бурите там", - так Уильям Хестер, родившийся на Юге США и бывший первым президентом Ассоциации тенниса Соединённых Штатов, описывал то, чем он зарабатывает на жизнь. Уильям был независимым нефтяником из Миссисипи. В 1977 года, когда он прибыл в незнакомую местность под названием Нью-Йорк, чтобы приступить к деятельности в должности президента USTA, газетные карикатуристы зачастую изображали Хестера в образе Нефтяного спрута. Уильям попадал на передовицы изданий в образе лживого курильщика сигар, являющегося отпрыском богатенькой семьи с Юга и предпочитающего, по его собственным словам, "целыми днями пить и играть в теннис".
С самого начала теннисные функционеры с Восточного побережья недооценивали Хестера и, по словам издания Tennis, "относились к нему, как к тупому реднеку (житель сельской глубинки США – прим. GoTennis.ru)". Однако Спрут знал одну важную вещь о местных должностных лицах: они искали место для переноса важнейшего теннисного турнира в стране и не могли с этим медлить. К середине семидесятых годов двадцатого века стены старого теннисного клуба West Side в Форрест Хиллс, где с 1915 года проводился US Open, уже в буквальном смысле не выдерживали наплыва болельщиков.
На этом стадионе, который проектировался как заповедник тенниса для элиты, просто не хватало места для хулиганов с окраин, которые начали стекаться в саму игру и на трибуны с началом Открытой эры. Болельщики не могли даже припарковаться в узких переулках окружающего клуб района, потому что они были построены ещё в девятнадцатом веке. И, что важнее, на территории самого клуба было слишком мало места для палаток с сувенирами и спонсорских рекламных щитов, которые в данный момент занимают значительную часть площади на "мэйджорах". В Форрест Хиллс не было места даже для мусора. После сильного дождя, прошедшего на US Open-1977, представители оргкомитета долго очищали корты от объедков и шприцов, принесённых водой. Все понимали, что пора что-то менять.
Хестер понял, куда хочет перенести турнир, после того, как одной январской ночью выглянул из окна самолёта во время полёта в Нью-Йорка. Когда лайнер приземлялся в аэропорту "Ла Гвардия", Уильямс опустил свой взгляд на район Куинс. На газонах парка Flushing Meadows лежал толстый слой снега. Хестер, заворожённый красотой, присмотрелся тщательнее. Он увидел неиспользуемое и покрытое граффити здание, в котором в 1964 году проводилась Всемирная выставка технологий. Так Спрут понял, где он намерен бурить.
С теннисным клубом West Side было покончено, а вот история сотрудничества с Нью-Йорком только начиналась. USTA в итоге потратила около десяти миллионов долларов на аренду земли и постройку муниципального теннисного центра, который и стал новым домой для американского мэйджора". Впервые турнир "Большого шлема" должен был проводиться на общественных кортах с хардовым покрытием, похожим на то, на котором тренировался американцы, увлекающиеся теннисом на пике его популярности. Данный тип покрытия был выбран неслучайно - американские профессионалы показывали на нём лучшие результаты. Всё, что нужно было сделать Хестеру, - это завершить строительство и подготовку к старту соревнований до осени.
Большинство людей, которые хотя бы немного знакомы с проектировкой Нью-Йорка, решат, что это невозможно. Что Нефтяного спрута строители съели бы живьём. Джин Скотт, бывший одним из организаторов турниров на Восточном побережье США, был уверен, что US Open будет проводиться в Форрест Хиллс как минимум до 1980 года. "Хестер пытается выдавать желаемое за действительное и заявляет о том, что расширит границы возможного", - писала Джин в своей колонке для издания Tennis Week. Однако Уильямс, согласовал свой план по разделению теннисного центра на две части - большую, которую назвали в честь Луи Армстронга, и маленькую, которая получила название Grandstand. И к августу 1978 года новый теннисный центр был готов к вводу в эксплуатацию.
В современном центре были построены двенадцать стендов с фаст-фудом и девять баров. Журналисты сочли это опасным, потому что постройки были расположены у края стадиона Армстронга, однако Хестер только отшучивался. "Если пьяный человек упадёт с пятьдесят первого ряда, он не сможет преодолеть толпу болельщиков и быстро застрянет".
С обратной стороны арена не выглядела очень увлекательной - случайный зритель увидел бы лишь сталь и цемент. Однако, болельщиков это абсолютно не тревожило. Модные критики тех времён называли теннисных зрителей "весёлыми разгильдяями" за их цветастые рубашки и джинсовые шорты. Однако, на новый стадион болельщики зачастую приходили вообще без рубашек. Для многих "мэйджор" был просто неплохим местом, где можно было выпить коктейль с креветками, поесть мороженого и покричать на игроков, не особо следя за ходом поединка. Иногда зрители перебирались через ограждения и становились в пространство между кортами, чтобы наблюдать сразу за двумя матчами. По вечерам (а US Open был первым турниром "Большого шлема", на котором были учреждены ночные поединки) восемнадцать тысяч зрителей подбадривали спортсменов рыком, который обычно слышится на хоккейных или футбольных аренах, а не в теннисных клубах.
После начала Открытой эры американцы постоянно пытались привнести в теннис что-то новое. Сейчас спорт получил новую столицу. Это был теннис по-американски - доступный для всех желающих, на хардовых кортах и с огромным количеством увеселительных заведений и лотков с фаст-фудом. И, конечно же, всё было увешано спонсорскими плакатами. Американским игрокам это нравилось. Крис Эверт выиграла свой четвёртый подряд титул на "мэйджоре", а Джимми Коннорс спустя год после своего разочаровывающего поражения в 1977 году получил ещё один шанс в финале, в этот раз реализовав его. Позже Джимми отмечал, что новое покрытие кортов и шумные трибуны напоминали ему о доме. Коннорс был первым профессиональным теннисистом, которые проводил тренировки в новом центре.
Джимми достаточно быстро приглянулся болельщикам. После волевой победы над Адриано Паннаттой, одержанной в пяти сетах, зрители полюбили американца. Годом ранее в матче против итальянца Коннорс выбегал к сетке под свист трибун, а в 1978 он замечательно пробивал с бэкхенда, заставляя болельщиков аплодировать стоя. После победы над Бьорном Боргом в финале Джимбо сказал зрителям "Мне не важно, нравлюсь ли я вам. Вы мне нравитесь в любом случае". Так начался его роман с Нью-Йорком.
На US Open-1978 было ещё одно нововведение, использование которого имело значительные последствия для всего мирового тенниса, хотя и делало Flushing Meadows похожим на любительские корты для тренировок. Шестнадцатилетняя Пэм Шрайвер вышла в финал одиночного турнира, по ходу соревнований одолев саму Мартину Навратилову и в финале достойно противостояла Крис Эверт. Стиль игры Пэм был очень интересным, но по-настоящему спорт изменило то, чем она играла. Шрайвер стала первой теннисисткой, которая использовала увеличенную ракетку фирмы Prince. Смехотворно большую металлическую рамку часто можно было увидеть на любительских турнирах, но на "мэйджоре" она казалось новинкой и чем-то незаконным. И лишь выступление Пэм помогло Prince доказать всем, что не стоит бояться инноваций.
Открытый чемпионат США 1978 года указал теннису новый путь развития, и мы до сих пор слышим отголоски тех шумных трибун. После окончания турнира у спорта появилась новая столица, новый тип покрытия и революционное оружие. Спустя сто лет после своего начала эпоха дерева внезапно подошла к концу, а эпоха железа была готова вновь начаться. Нью-Йорк тоже ощутил на себе позитивное влияние прогресса. Город пытался выкарабкаться из финансового коллапса семидесятых, а Национальный теннисный центр был готов оказать мэрии финансовую помощь. Всего за две недели US Open приносит городу больше прибыли, чем любая из бейсбольных команд за целый год. Дротик Херстера вызвал настоящий нефтяной фонтан, который бьёт до сих пор".