Борис Фоменко. По следам нашего первого чемпиона
В 1907 году состоялся первый чемпионат России по теннису, победителем которого среди мужчин стал Георгий Брей. Будучи англичанином по происхождению, он в 1921 году эмигрировал в Великобританию, где след его потерялся. Однако известный историк российского тенниса Борис Фоменко сумел найти родственников легендарного теннисиста и, встретившись с ними в Лондоне, посетил могилу Георгия Брея.
"Разыскать хоть какие-то следы родственников первого чемпиона России, петербуржца Георгия Брея (1880-1954), и узнать его судьбу после бегства из России было моей давней мечтой. Да, я знал, что в 1921 году Брей эмигрировал в Англию. Какое-то время работал менеджером в знаменитом "Англо-русском спортивном клубе". Вот, пожалуй, и все сведения, которыми я располагал. А так хотелось узнать больше! Ведь даже точная дата его смерти была мне неизвестна.
В прошлом году я возобновил свои, казалось бы, безнадежными поиски с новой силой, с новыми надеждами. И фортуна все же мне улыбнулась. Недаром говорят: "Кто долго ищет, тот всегда найдет". Вначале удалось разыскать правнука Брея, Сергея – он "спрятался" в далекой Австралии. Ну, а потом через него размотать и весь клубок родственных связей нашего первого чемпиона. Оказалось, что, помимо Сергея, у Брея есть еще две внучки – бойкая деятельная Хелен и спокойная уравновешенная Натали, которых я тут же перекрестил на русский манер в Лену и Наташу. Есть еще и внук Тео, который, к сожалению, на нашу встречу приехать не смог. Все они живут в Англии. Внуки Брея – чистокровные англичане. По-русски немного понимает и говорит лишь Хелен.
Электронная почта, конечно, хорошее средство связи, но ничто, как известно, не может заменить личных контактов и встреч. И вот мы все договорились встретиться в конце минувшего июня в Лондоне. Едва познакомившись с Сергеем – специалистом по изучению окружающей среды в области безопасности гражданской авиации, я впился глазами, как ястреб, в большой красивый значок, который он специально надел для нашей встречи. На значке отчетливо красовались четыре буквы К.Л.Т.К. – сокращенное название "Крестовского лаун-теннис клуба" - самого знаменитого теннисного клуба дореволюционной России. Сергей заметил мой цепкий ястребиный взгляд и, улыбнувшись, сказал: "Слава Богу! Наконец-то, я встретил человека, который понимает толк в таких вещах".
- Даю за значок три тысячи долларов, - воскликнул я в запальчивости.
- It’s priceless. I treasure it as a token of my Grandfather’s memory. (Он бесценен. Я храню его как память о своем дедушке) – парировал Сергей мою запальчивость. Достойный ответ! А другого от внука Брея я и не ожидал.
А затем, как принято у нас, началась так называемая "официальная часть" нашей встречи. Я вручил внукам Диплом Зала Российской Теннисной Славы на имя Георгия Брея, куда он был избран в 2004 году, свою энциклопедию "Российский теннис" с большой статьей об их дедушке и ее переводом на английский язык, а также с фотографией Брея, и несколько русских сувениров на память: Сергею – красивую фляжку с русской водкой, а внучкам – оригинальные палехские шкатулки с рисунками на тему русских сказок. Все были счастливы.
В ответ, как и полагается согласно протоколу, внуки показали мне спортивные награды Брея – при их виде у меня закружилась голова и пошли круги перед глазами. Я никак не мог поверить в то, что все это происходит со мной не во сне, а наяву: напротив меня сидят улыбающиеся внуки Брея, а в руках я верчу массивные кубки и медали нашего первого чемпиона.
Но это, как говорится, были еще цветочки, а ягодки были впереди. Когда я стал листать семейный альбом Бреев, я почувствовал, как мои глаза увлажнились. Историки меня поймут. Со старинных фотографий на меня смотрел сам Георгий Брей – импозантный мужчина, со вкусом одетый, знающий себе цену. Здесь он один, бодро шагающий по улицам Лондона, а вот здесь – счастливый с приятелем или со своею семьей. Боже, какое счастье, что он уехал и жил там, как человек, а не попал в лапы "наших славных чекистов", которые в мгновенье ока сделали бы его троцкистом, а также английским, абиссинским, суданским и, конечно, неандертальским шпионом. Я пометил нужные мне фотографии, и Хелен обещала отсканировать их и прислать мне сразу же по окончании ее летнего отпуска. Так, что эти бесценные фотографии увижу не только я, но и наши любители тенниса.
Нужно сказать, что в России Брея, уроженца Санкт-Петербурга, звали Георгий Васильевич. А на самом деле он был, на русский манер, Джорджем Вальтеровичем. Но обрусевшие иностранцы, а Брей был именно таким, хотели быть истинными россиянами (они по-настоящему любили Россию – свою Родину) и поэтому меняли свои имена и отчества. Так, небезызвестный московский спортивный деятель Роберт Фердинандович Фульда стал Романом Федоровичем, а член "Лахтинского лаун-теннис клуба" Юджин Джон Годфрей перелицевался в Евгения Ивановича.
А затем после всех протокольных мероприятий и фотосессии был веселый непринужденный ланч, где все обменивались шутками и прибаутками. Я рассказывал внукам всякие истории из теннисной жизни дореволюционной России и о спортивных подвигах их дедушки, а они мне – всякие смешные байки из жизни их семьи.
Еще до встречи с Бреями я посетил их семейную могилу. Помогли мне в этом мои новые лондонские друзья Юлия и Келдс. Боюсь, без их помощи мне не удалось бы отыскать могилу нашего первого чемпиона. Кладбище очень старое – одно из семи самых старых кладбищ Лондона. Каменные кресты покосились, а надписи на надгробиях почернели и едва различимы, а то и вообще не видны. И неудивительно: многим надгробиям по 100, 150 и более лет.
Наконец, мы подошли к какой-то старой могиле, на которой ничего нельзя было прочесть. Келдс, как опытный следопыт, вытащил из кармана клочок ветоши, смочил его каким-то раствором, припасенным заранее, и начал энергично протирать надгробие. Спустя минуту-другую я смог различить следующую надпись в русском переводе:
Здесь также похоронен его второй сын, наш любимый отец,
Джордж Вальтер Брей, который умер 1 сентября 1954 года,
в возрасте 73 лет, а также его любимая жена,
наша дорогая мать, Алиса Огюста Брей,
которая умерла 17 августа 1934 года, в возрасте 47 лет
А первым здесь захоронен отец Джорджа Брея – Уильям Генри Брей, от которого и ведутся все последующие захоронения и надписи. Здесь же покоится прах и единственного сына Георгия Брея – Реджинальда (1912-1993) – профессора русской и славянской словесности. Из нашего тенниса я был первым, кто посетил эту семейную могилу и боюсь, что последним, поскольку история у нас, как известно, никому не нужна, в том числе и теннисная.
- Ну как Вам не стыдно, Борис Иванович? Как это вдруг не нужна нам история? Очень даже нужна! Вечно вы наводите тень на плетень!
Да, конечно, нужна. Только не на деле, а на словах. И даже не на словах. В то время, как 71-летний доходяга Борис Иванович мотается в жару и дождь по старым лондонским кладбищам в поисках могил пионеров нашего тенниса, тех, с кого начиналась наша славная история, Федерация тенниса России проводит 12 июня, в Национальном теннисном центре, показательные выступления звезд мирового тенниса, в общем-то, заурядное теннисное шоу, каких проводится в мире ежегодно десятками. И проводит это мероприятие не в обычный день, а в День России – в день нашего национального праздника и в "День рождения" отечественного тенниса. Только вот об этих, наших главных праздниках, нигде ни звука. Никто об этом и не вспоминает. Все хором славят испанца Карлоса Мойю и хорвата Горана Иванишевича – участников этих выступлений. Можно подумать, что они и есть главные герои нашего тенниса. А вы говорите: нам нужна история. Побойтесь Бога!
…Семейная могила Бреев за минувшие полвека, конечно, обветшала и требует ремонта. Вот об обновлении памятника мы все вместе и договорились на нашем лондонском саммите. Впереди новые встречи!"
Продолжение читайте 28.12.2011 г.